Её победа - Страница 25

Когда Кристин открывала бар, где хранились бутылка с вином и бокалы, у нее слегка дрожали руки.

— Позволь, — произнес Тим, увидев, что хозяйка собирается сама разлить вино, и решительным жестом беря бутылку.

Кристин вздохнула с облегчением. Если бы наполнять бокалы пришлось ей, она точно пролила бы половину вина на пол.

Не то от волнения, не то от охватившего обоих внезапного стеснения они даже не подумали сесть на диван или в кресла. Тим поставил бутылку на столик с декоративной резьбой по краям столешницы и протянул один из бокалов с вином Кристин.

Чокаясь, они не смотрели друг другу в глаза, как будто боясь прочесть в них нечто такое, что заставило бы их мгновенно забыть о приличиях и условностях.

Кристин сделала три больших глотка и почувствовала столь необходимое ей сейчас расслабление.

— Можно включить музыку, произнесла она неестественно весело, ставя бокал на столик и подходя к музыкальному центру.

Ее голову застилал туман. Глядя на диски в стойке, она видела и не видела, что написано на них. Простояв так минуту и решив, что Тим примет ее за ненормальную, она достала первый попавшийся и поставила. Зазвучала романтическая мелодия — это оказался сборник классических произведений в современной обработке.

— Здорово, — прошептал Тим, и Кристин почувствовала, что он приближается к ней.

Ее обдало любовным жаром, в голове помутилось, и показалось, что она уже не принадлежит самой себе, а находится в полной власти своего умопомрачительного гостя.

— Кристин, — пробормотал Тим, подходя сзади и осторожно кладя руки ей на талию.

Молодая женщина вздрогнула и, закрывая глаза, прерывисто вздохнула. Вырываться, оказывать сопротивление у нее и в мыслях не было. Она хотела лишь одного: чтобы Тим не убирал рук, не отстранялся.

— У тебя потрясающие волосы, — прошептал Тим, зарываясь лицом в каштановые пряди. — Я сразу это заметил, в первый же день. Но тогда они были стянуты в пучок, а сегодня…

Он медленно втянул в себя цветочный аромат ее волос.

— Ммм… как вкусно, — подобно блаженному стону вырвалось у него.

Талия Кристин, там, где лежали руки Тима, будто пылала, спину, шею, затылок от ощущения его близости покалывало, низ живота словно наполнял расплавленный металл. И ей до умопомрачения хотелось, чтобы эта сладостная пытка никогда не заканчивалась. Она чувствовала сейчас, что готова дотла сгореть в огне охватившей ее страсти, небывалой по остроте и многообразию ощущений.

— Кристин…

Тим неторопливо убрал волосы с ее спины, перекинул их через плечо, а спустя мгновение она почувствовала прикосновение его теплых губ к тыльной стороне своей шеи. Ей показалось, по тело пронизал мощный разряд электрического тока, от которого перед глазами замельтешили сверкающие точки, дыхание стало частым и неровным, а соски напряглись до боли, желая ласки.

Руки Тима медленно скользнули вниз и остановились на ее покрытых лишь тонкой тканью платья упругих ягодицах. Будто сквозь густой туман она услышала его тихий смех и произнесенные сдавленным голосом слова:

— Это первое, что мне в тебе понравилось. Точнее, что я увидел.

Кристин с трудом открыла глаза, словно просыпаясь после долгого сна, повернула голову и посмотрела на него с недоумением.

— Впервые я увидел тебя в коридоре, — пояснил Тим с улыбкой. — Ты шла впереди меня на наше первое занятие. Я сразу обратил тогда внимание на твою… прости, очаровательную попку.

Кристин изумленно изогнула бровь, вытягивая из затуманившегося сознания воспоминание о первом дне их знакомства.

Он мгновенно ей понравился… И у нее сразу же возникло ощущение, что ему-то она показалась отталкивающей. Как все странно…

Тим нежно погладил ее по ягодицам, искусно возвращая в состояние счастливого полузабытья, осторожно повернул к себе лицом, продолжительно и с любованием посмотрел в глаза, на ее брови, щеки, нос, губы… Привлек к себе и начал целовать…

Как здорово, хрустальным звоном рассыпалось в мозгу Кристин. Как же здорово…

В своих мечтах она уже сотню раз целовалась с ним, но те ощущения, что ей доводилось переживать в фантазиях, в подметки не годились нынешним чувствам. Сейчас ее как будто околдовали, превратили из Кристин Рэнфилд в некое воплощение любви, страстности и довольства…

Она помнила очень смутно, как бретельки коротенького платья соскользнули с ее плеч, как само платье с мягким шелестом упало к ее ногам, как, увидев ее грудь, Тим издал негромкий стон, наклонил голову и приник губами к ее соску…

Последующие события вообще слились в ее памяти в счастливую суетную неразбериху. В какой-то момент вдруг погас свет — и она лишь потом сообразила, что это Тим его выключил, ведь они стояли возле выключателя, — и комната наполнилась таинственным полумраком. А лицо Тима, его натренированные плечи, грудь, живот — он почему-то был уже без рубашки, — освещенные только серебристым сиянием луны, стали еще более манящими, нереально прекрасными.

Она не могла сказать, кто первый опустился на устланный мягким ковром пол, кто освободил их обоих от одежды. Ей запомнилось лишь то, что они ласкали друг друга долго-долго и что в какой-то момент кто-то из них прерывисто прошептал, точнее прохрипел:

— Я больше… не могу…

И в это самое мгновение Тим быстрым движением достал из кармана валяющихся рядом джинсов, распечатал и надел презерватив, схватил с кресла и швырнул на пол подушку, а Кристин, словно прочтя его мысли, легла на нее животом…